По лицу Месринга пробежала едва заметная тень испуга.

— Тогда хорошо, что вы теперь здесь и сможете сражаться с врагом так, как сочтете нужным.

— Да, жрец, потому что мы — воины, — сказал Тейн.

— Однажды, я надеюсь, мне удастся открыть всем нашим могучим воинам глаза на истинную веру. Возможно, некоторых из них будет убедить проще, чем других. — Экклезиарх обвел взглядом зал, разыскивая кого-то в толпе, и улыбнулся своим мыслям.

— Тогда идите и разговаривайте с ними, — проворчал Тейн.

Он продолжал угрожающе смотреть на Месринга, пока тот с извинениями не удалился.

В груди Курланда разгоралось злобное пламя. Люди вокруг него играли в политику, пока Терра пылала. Искушение бросить все было велико.

— Я сыт этим по горло, — сказал он Тейну. — Возвращаюсь на флот. Сенаторум не функционирует, все Верховные лорды занимаются лишь своим продвижением к власти. Я слышал, как именем Императора жонглирует каждый шарлатан в этой комнате. Нельзя оставить это вот так.

С этими словами он покинул зал. Люди торопливо разбегались с его пути.

Глава 17: Война в пыли

Магнерик шагал по песчаным руинам Джеленика IV, поливая все вокруг огнем штурмовой пушки. Орки заполнили поверхность планеты от горизонта до горизонта. И еще больше сыпалось с орбиты в уродливых десантных модулях, которые представляли собой не более чем сваренные из металлолома сферы, которые катились по поверхности какое-то время, прежде чем остановиться и развалиться на куски. Иногда внутри оказывались искалеченные трупы, но куда чаще из обломков поднимались толпы зеленокожих, завывая и паля в воздух. Магнерик продвигался вперед, практически не обращая на них внимания, автоматически убивая тех, кто осмеливался встать на пути. Оптические датчики его дредноута были сфокусированы на видневшихся из-за дюны приземистых развалинах, где засели Железные Воины. Судя по вспышкам выстрелов в том районе, Калькатор был все еще жив.

Счетчик боеприпасов на дисплее Магнерика мигнул и окрасился в оранжевый. В штурмовой пушке осталось меньше половины боезапаса. Картинка внешнего мира, которую получал Магнерик, стала зернистой, выцветшей и испещренной помехами. Перед глазами плясали целеуказатели, выделяя приоритеты; различные списки и результаты расчетов также закрывали обзор, но он все еще видел достаточно, чтобы продолжить убивать.

Его настоящее тело плавало в саркофаге в центре боевой машины. Он его едва воспринимал, какой-то частью разума помня о страшных ранах, которые все еще болели, и об отсутствующих конечностях. Но его это не беспокоило. Другие воины, удостоившиеся почетного погребения в саркофаге дредноута, говорили о распаде личности, об отдалении от мира живых и постоянно нарастающей усталости. Магнерик не чувствовал ничего из перечисленного. Он считал металлическое чудовище, в котором был заточен, своей плотью и кровью, продолжением тела. Он отказывался спать, в отличие от других, и сохранил свое имя и звание, ибо у Магнерика оставалась ненависть, заставляющая его жить дальше. Калькатор был причиной и объектом его ярости, пылающей чистым, неугасимым пламенем в душе космодесантника. Магнерик продолжал жить, чтобы увидеть смерть Железного Воина.

— Калькатор! Калькатор! Я приду и прикончу тебя!

Он схватил орка силовым кулаком и сжал, превращая врага в кровавую кашу, после чего отбросил останки в толпу зеленокожих, сбив нескольких с ног. Те, кто поднялся, тут же упали обратно, скошенные очередью из штурмового болтера.

— Император повелел мне убить тебя, предатель! Я иду за тобой!

Магнерик был эбеновым наконечником неудержимого клина. Воины Черных Храмовников следовали за своим командиром, прорываясь через армию орков. Идущий подле дредноута капеллан Аладук пел гимны во славу Императора, побуждая космодесантников Магнерика сражаться яростнее. Над головами бойцов завязалась воздушная дуэль: штурмовики Храмовников сцепились с истребителями орков. Три уже лежали дымящимися кучами металла в четырех километрах за спиной. Собственный корабль Магнерика резко набирал высоту, оставляя за собой хвост густого черного дыма. Но все это не имело значения. Нужно идти вперед и убивать врагов Императора, продолжать крестовый поход и захватить Галактику во имя человечества!

Только смерть имела значение для Магнерика.

Пускай Бальдон уговаривает его пойти отдохнуть, а Ралстан корит за слишком редкие периоды профилактического бездействия. Он поспит, когда Калькатор перестанет пятнать лик вселенной своим присутствием.

— Вперед, братья, во имя Императора! Убейте этих животных и проложите путь к тем, кто предал владыку Терры! Почувствуйте Его праведный гнев! Уничтожайте орков, которые мешают нам добраться до предателей! Омойте пески мертвого мира их кровью, и двинемся дальше — завоевывать, завоевывать все именем Императора!

Магнерик бросился вперед, сметая орков с пути, пока наконец их строй не истончился и они не прекратили наседать. Толпа зеленокожих осталась за спиной. Дредноут подстрелил несколько ксеносов, остававшихся между ним и последней дюной. Гироскопы зажужжали, выравнивая положение могучей машины на ненадежном песке. Маршал вышел на вершину песчаного наноса и осмотрел место, где Железные Воины решили принять свой отчаянный последний бой.

Изначальную высоту этого здания оценить было невозможно: вся его верхняя часть оказалась уничтожена в катаклизме, истребившем жизнь на планете. Из обломков рокритовых блоков торчали спутанные пучки арматуры. Уцелело три этажа, расположенных в небольшой ложбине, образованной бесконечными ветрами, причем самый нижний был наполовину занесен песком. В стене виднелись несколько окон и всего одна дверь. Возможно, именно из-за столь малого числа отверстий постройке удалось выстоять тысячу лет под напором завывающих ветров, тогда как все остальные здания вокруг превратились в угловатые бесформенные блоки, скрытые под слоем песка. Единственный вход находился прямо напротив Магнерика, доверху заваленный. Дредноут удовлетворенно пророкотал что-то неразборчивое. Последний «Громовой ястреб» предателей виднелся в четверти километра от руин. Посадка была жесткой, и штурмовой корабль пропахал глубокую борозду в песке и обломках бетонных плит. Остов корабля все еще дымился. Железным Воинам некуда было бежать.

Блеск стали в красных лучах местного солнца выдавал присутствие предателей в здании. Его окружал вал мертвых орков, а пыль почернела от пролитой крови. Ни один ксенос не смог подойти ближе чем на двадцать метров к укреплению. Конструкция в песке покосилась на один бок из-за сейсмических толчков, а безжалостная погода мертвого мира не пощадила рокритовые стены. По могучим когда-то плитам бежали трещины. Несмотря на потрепанный, такой же, как у великой роты Калькатора, вид, это все еще была вполне надежная крепость, а Железные Воины по-прежнему могли оказать весьма серьезное сопротивление.

Магнерик остановился, наслаждаясь моментом, прежде чем ринуться на врага. За спиной дредноута затихал вой орков и смолкали звуки стрельбы. Сержанты отрядов, капеллан и кастелян рапортовали одно и то же: орки отступали по всей линии фронта.

Торжествующе хохоча, Магнерик двинулся вперед в окружении потоков сползающего по склону песка и остановился на краю зоны обстрела.

— Калькатор! — загрохотал он. — Калькатор! Выходи, выходи же! Ты попался! Орки отступают, и сейчас перед тобой лишь я и мое правосудие. Выходи из своей конуры и сразись со мной не как животное, а как благородный воин, которым ты когда-то был. Проси о милости, покайся в своих грехах против Императора, и я освобожу тебя от Страданий и дарую быструю смерть.

Тишина. Щелкнул вокс-приемник Магнерика.

— Господин, — раздался голос Ралстана, — орки разбежались, но я получаю сообщения от Эрика, что куда больше их сил на подходе. «Обсидиановое небо» не смогло атаковать «Палимод» и сейчас отбивается от напирающего со всех сторон врага. Приближаются новые корабли орков. Прошу, поторопитесь. Нужно уходить.